Наталья ТИШЬ - ТЕНЁТА [СИ].
Пленников неожиданно вывели на террасу, проведя по открытому коридору. Остальные рабы, работавшие во дворе, удивлено смотрели на них, увидев явно впервые. Защелкала плеть Фаркаша, старичок на всех рявкал, кричал, и солдаты даже пустили в ход свои копья, разгоняя любопытных. Рия сейчас только старалась не упасть, не обращая внимания на громко звеневшие цепи и вплетавшееся в этот звон пение птиц. Они почти пробежали коридор, прошли мимо открытых покоев, из которых раздавались голоса и крики явно играющих детей, а потом солдаты впихнули их в богатую залу с огромным обеденным столом.
— Вымыть пол! – рявкнул Фаркаш, просвистела, подтверждая приказ, плеть. – Протереть стол и стулья, расстелить скатерть, расставить посуду! Она в тех шкафах. На тридцать персон! Начали!
Рия поспешила взять тряпку, Глау последовал за ней, Хадда потащил второе ведро с водой ближе к столу. Рюн скатился по ступенькам вниз вслед за ним.
Фаркаш неожиданно остался здесь. Он задернул плотную ткань, заменявшую зале двери, и встал спиной ко входу. Девушка удивленно покосилась на него, потом взглянула на Глау и вздрогнула, заметив зловещую ухмылку.
— Глау?
Эльф молча выпрямился и отошел к столу, принимаясь протирать пыль. Рия озабоченно проводила его взглядом, начиная мыть мол. Ухмылка не предвещала ничего хорошего. Что задумал Глау? Да, Фаркаш сейчас казался легкой добычей, даже она это понимала. Встать спиной к тем, кто тебя ненавидит… Насколько самоуверенным надо быть? Эльф умел двигаться бесшумно, он был диким бойцовским котом, которого лишили свободы, но не обрезали когти. Глау мог задушить надсмотрщика. Но если там солдаты? Даже не если. Охрана наверняка рядом, и парня схватят, даже если он убьет Фаркаша. И, скорее всего, остальных тоже накажут.
Рия содрогнулась, представив, каким будет наказание. "Нас убьют", – вдруг отчетливо поняла она, выжимая тряпку. Конечно, убьют, потому что один покусился на жизнь надсмотрщика. Глау будут убивать долго и мучительно глазах у остальных, а их… а их тоже убьют в назидание другим. Кто будет смотреть на ее смерть?
— Нет, – тихо шепнула себе Рия, кусая губы. – Нет.
Если умирать, то быстро, она не вынесет пыток. А это значит, что Глау нужно остановить, если он попытается что-то предпринять. Девушка покосилась на эльфа, который бесстрастно протирал стулья, на Рюна и Хадду, но те были в конце комнаты и вытаскивали скатерть и посуду.
С полом Рия закончила как раз тогда, когда тролль уже начал расставлять тарелки. Они втроем осторожно ставили бокалы, Рюн, едва возвышаясь над столом, раскладывал двузубчатые вилки и острые ножи, больше похожие на маленькие кинжалы. Фаркаш заглянул к ним, коротко кивнул и снова встал за полотном, с кем-то иногда переговариваясь. Вскоре почти все было готово, девушка вытирала пыль с последних полок, а Рюн рядом расставлял вазы с цветами.
— Удивительно, – тихо ворчал гном на общем языке, – сегодня нас, похоже, в те покои не отправят. Никак иначе Зверь скоро придет.
— Не уверена, – прошептала Рия. – Если Глау что-нибудь не вытворит…
— Эльф может, – фыркнул Рюнульвюр. – Он же молодой, глупый. И любит свободу.
— А ты не любишь?
Гном повернулся к ней, уставившись снизу вверх, и чуть прищурил маленькие глазки.
— Ты глупа, человеческая девочка, – прошипел он. – Кто же не любит свободу? Просто надо с умом к ней выбираться, а эльфы все глупы, как и ты. Всем известно.
Девушка только открыла рот, но не произнесла ни слова, не зная, что ответить. Она и правда сморозила глупость, а по поводу эльфов вовсе ничего не знала. Глау скорее просто рвался на свободу напролом любыми доступными ему способами. Рия на всякий случай покосилась на эльфа и с ужасом увидела, что он бесшумно продвигается в сторону Фаркаша.
— Нет!
Рюн тоже резко повернулся и зафырчал, негромко, но с места не сдвинулся, явно намереваясь наблюдать. Девушка же бросилась к парню и вцепилась в него ровно в тот момент, когда он ступил на первую ступень, натянув тряпку, скрученную в жгут, которым явно собирался задушить надсмотрщика.
— Пусти! – зашипел Глау, резко отталкивая ее.
Рия упала, ударилась о ведро, и оно зазвенело, покатившись. Разлилась вода, в комнату ворвался Фаркаш, и в тот же момент эльф набросился на него, стягивая горло жгутом. Старичок захрипел, он не ожидал нападения, только и успел схватиться за плеть, но не вытащить. Глау разъяренно шипел, сжимая жгут, Рия села да так и застыла, боясь пошевелиться. На ее глазах убивали человека, человека, который истязал их, и где-то в глубине души, далеко-далеко под страхом горела искра злой радости за то, что Глау отомстит за все побои. В коридоре раздались шаги, взволнованные голоса, и внезапно появившийся рядом с эльфом Хадда отбросил его в сторону Рии. Девушка вскрикнула, когда Глау упал на нее, они прокатились до стола, забарахтались, пытаясь встать.
Поднялась шумиха, ворвались солдаты, закричали. Рия кое-как выпрямилась и испуганно вздрогнула, когда "гусары" нацелили ей копье прямо на горло. Эльф, стоявший рядом, рычал, но не пытался больше сдвинуться с места. Рюна не было видно.
Зато прекрасно была видна спина Хадды и его рука, в которой он сжимал со всей силы уже мертвого Фаркаша. Тело дергалось при каждом неловком движении, словно где-то висели нити, за которые дергал непонятный кукловод. Появился человек в черном. Он зло осмотрел рабов.
— Мерзости, – выплюнул человек и уставился на тролля. – Убийца, значит. Увести! Остальных запереть! Пригнать рабов, чтобы здесь прибрались! Быстро!
Рия потеряла дар речи, глядя на то, как уводят Хадду.
Нет.
Нет!
— Нет, – прохрипела она на русском, – нет!.. Хадда!
Тролль чуть повернул голову и оскалился, в него тут же затыкали копьями. Никто не решился забрать тело, Хадда сжимал его до сих пор, сжимал настолько сильно, что даже в поднявшемся переполохе слышался хруст ломающихся костей.
Рия дернулась было вперед.
Это ошибка!
Хадда не виноват!
— Не виноват, – прохрипела она, когда острие надавило на горло. – Хадда не виноват!
— Заткнись! – прорычал солдат, наотмашь ударяя ее по лицу. – Мерзость! Вырезать твой гнусный язык!..
Девушка отшатнулась, ударившись поясницей о стол, задохнулась от подступающих к горлу рыданий. Рядом появился Рюн, он не взглянул ни на нее, ни на стоявшего рядом Глау. Хадду вывели за порог, и только там тролль внезапно громко попросил:
— Пожелай мне счастья.
И Рия, упав на колени, разрыдалась.
Глава 7.
Преступление и наказание
Их не наказали.
Их просто заперли в комнате, лишив обеда и ужина но пленники это за наказание не посчитали. Что было хуже – неизвестно. Куда увели Хадду? Его уже убили? Просто истязали? Глау убил надсмотрщика, но эльф сейчас сидел на кровать и равнодушно смотрел куда-то в стену, а тролль…. Что делали с троллем, не знал никто.
Рия уже успокоилась, сухие рыдания подкатывали к горлу, но она сглатывала этот режущий комок, и истерика отступала. Слезы давно высохли, они словно закончились в один миг, и осталась только злость – на Глау, на себя, даже на Рюна. Но в первую очередь – на Глау.
— Это ты виноват, – совершенно спокойно выплюнула эти слова Рия, угрюмо глядя на эльфа. – Ты. И ты должен был исчезнуть.
Неужели когда-то она выхаживала этого парня, считая своим якорем в безумном мире? Неужели готова была сделать все, чтобы он выжил? Неужели… Девушка кривила губы, готовая сейчас кусаться. Одновременно двигаться не хотелось, да и Рия прекрасно знала, что Глау ее одолеет. Драться с ним бесполезно, эльф сильнее, а она калека. Что может сделать полуслепая и однорукая девушка против сильного, пусть и молодого эльфа?
Смешно.
Даже думать о собственном бессилии противно.
Рюн опять обнимал подушку и мрачно зыркал по сторонам. Но на него Рия сейчас не обращала внимания, она как-то просто за компанию злилась на него, хотя гном мог бы вмешаться и помочь остановить обезумевшего кота.
Свобода – это хорошо, но не за счет другого. Глау об этом не знал, в этом чертовом мире вообще никто не знал о дружбе! О помощи! Они – рабы, они все рабы, так зачем подставлять других?!
— Ты виноват, – повторила упрямо девушка, и эльф внезапно повернулся к ней, уставившись своими синими глазами.
— Да? – в его голосе неожиданно послышался сарказм. – Правда? Если бы ты не остановила меня, троллю не пришлось бы подставляться.
— Да неужели. Лучше бы ты сдох, – Рия оскалилась.
В этот момент она чувствовала себя большим зверем, чем Глау. Два кота…. Нет, кот и кошка, запертые в одной комнате. Один равнодушен, вторая – почти ненавидит. В груди разгоралась злоба, она могла плавно перейти в ненависть, она должна была перейти в ненависть, и Рия бы только обрадовалась.
Потому что за Хадду она никого не простит.
